О русофобии
Когда мы шли мимо российского посольства в Таллинне, я обратил внимание на плакат с государственным российским флагом и антивоенным демократическим флагом (где красную полосу заменили на белую). Для меня национальность или другие биологические аспекты никогда не играли роли, поэтому мне было жаль увидеть, что сторонников агрессивной войны приравнивают к людям гуманистических ценностей, просто на основе национальности или гражданства.
Когда на следующий день мы проходили там с Евгенией Чириковой (защитницей Химкинского леса, которая была вынуждена много лет назад эмигрировать в Эстонию), и я ей показал этот плакат, то она сразу сказала, что это работа местных провокаторов. Она предложила этот плакат убрать, что для меня было не очевидным действием: для меня проявления гражданской позиции всегда важны, и если мы не согласны, то нужно делать свои плакаты, а не убирать чужие. Однако этот плакат действительно выбивался из окружения, и я его убрал; на фотографии он (а вернее, их два очень похожих) дома на полу; я сфотографировал так чтобы не было видно нацистской символики, что более безопасно для моих российских товарищей; в Эстонии демонстрация нацистской символики также запрещена, что не помешало тому плакату там находиться.
На второй фотографии более общий вид российского посольства (в первый день я его фотографировал так, чтобы этот плакат туда не попал). Обратите внимание, что все другие плакаты и вещи гораздо проще. Чтобы выразить отношение, человеку достаточно написать слова на картонке, и они будут понятны. Также я вижу в основном гуманистические лозунги и упоминания Бучи и Мариуполя; и только ряд плакатов обращаются к глубоко историческим темам; мы видим на огромном баннере маленький портрет Бандеры, за ним флаг организации украинских националистов (красный на нём означает пролитую кровь). Эти плакаты (на самом деле баннеры) очевидно напечатаны, они добротно закреплены чёрными стяжками (убрать два из них оказалось совсем не просто), сравните с большинством других, едва держащихся на скотче.
Когда я срывал эти два плаката, у меня было ощущение, что сейчас из-за угла на нас бросится толпа русофобов, однако немногочисленные прохожие ничего не выразили, и впоследствии я понял, что эти плакаты действительно не имеют отношения к выражению мысли народа. Во-первых, мне очевидно, что один человек не смог бы всё это сделать (кроме каких-то очень редких случаев). Во-вторых, если это организация, то с учётом большого числа беженцев из Украины и людей, которым действительно нужна помощь, очень странно, что столь патриотичная организация тратит такие деньги на полиграфию. Поэтому из организаций, занимающихся подобным, мне в первую очередь представляются финансируемые из России.
Кроме того, флаги Бандеры не пользуются однозначной поддержкой в Украине, то есть так или иначе раскалывают сообщество по не существенной сегодня теме, так же как и осуждение антивоенных российских активистов: как говорит Алексей Арестович, «умный ищет союзников, глупый ищет врагов». Какие бы глубоко философские смыслы или реальное отношение за этим ни стояли, но если кто-то представляет Россию врагом, то врага всегда выгодно раскалывать между собой, а не объединять. Но повторюсь, что с этической точки зрения каждого человека можно судить только за его собственные дела, а не за его национальность или то, над чем он не властен.
Из Москвы я выезжал в Минск; там я чувствовал себя почти как в России; мне приятно и интересно читать надписи на белорусском, но все там говорили со мной по-русски; в национальном художественном музее одна смотрительница была чуть нервной и не очень вежливой, и для меня это было неким продолжением России.
В Вильнюсе в художественном музее мы говорили с местной женщиной, у которой мама была полячка, а отец литовец, поэтому между собой они могли говорить только на русском языке. Она, как и многие люди, которых я потом встречал, сказала, что хорошо, что мы приехали к ним, а не пошли убивать людей в соседней стране (мой товарищ, молодой IT-специалист, тоже был вынужден эмигрировать из России после февральских событий). И где бы в Литве, в Латвии или в Эстонии (как и впоследствии в Германии) я ни говорил на русском языке, это ни у кого не вызывало отторжения.
В Польше только мой местный товарищ сказал, что в Варшаве около десяти процентов людей сейчас из Украины, поэтому если меня будут спрашивать, откуда я, то нужно обязательно отвечать, что я из Минска, а не из Москвы. Удивительным образом получилось, что как раз в тот вечер, когда я гулял по тёмному парку, один молодой человек с трубкой спросил меня время, а потом спросил, откуда я. Я хорошо помнил совет товарища, но честно ответил, что я из Москвы. Поляк оказался из какого-то неизвестного мне города, и никаких претензий моё происхождение у него не вызвало (и я не чувствовал от него плохих эмоций).
После Минска я ехал в основном на автобусах, и там было очень много украинцев (многие говорили на русском). Периодически я слышал телефонные разговоры с их друзьями и родственниками, как люди прячутся в бомбоубежищах и что у них взорвали. Могу сказать, что это были очень мирные и спокойные люди, и каких-либо конфликтов во время поездок я не слышал.
В Берлине мы вышли из автобуса с девушкой, у которой весь чемодан был в бело-сине-красных флагах в разной ориентации, и я подумал, что это может быть сербский. Я пошутил, что она едет с российским флагом, на что она ответила, что очень любит и гордится своим флагом, и показала большой российский флаг на своей майке. Это меня несколько удивило, поскольку в данный момент мои чувства очень далеки от гордости, тем более флагом; но каких-либо сложностей, как я понял, у девушки не возникло.
Когда я приехал в Ахен, то у меня не было местной банковской карты и пожилой мужчина заплатил за меня в автобусе 3 евро с небольшим, добавив: «Если я против Путина». В Кёльне смотритель (или привратник, а может быть кассир) сокровищницы Собора зная, что я из России, пропустил меня бесплатно. Когда я ехал, то останавливался у многих друзей, а на месте мне постоянно помогали и помогают коллеги и сотрудники Университета, но это мне кажется более понятным, в то время как обращение посторонних людей могло бы больше сказать об отношении именно к россиянам.
В какой-то момент я встретился даже с представителями англо-саксонского мира: после концерта певицы из Новой Зеландии я сказал, что она не бывает в России, на что она ответила, что планировала приехать, но концерты отменились из-за ковида, однако она хотела бы приехать когда происходящее закончится.
Более того, только за рубежом я почувствовал «русский мир». В России - это просто Россия, но в Германии я встретил двух людей говорящих по-русски, у которых родители были из Казахстана. После концерта во Франкфурте мы прогулялись до вокзала с Максимом, который тоже был из Казахстана, и это очень удивительное ощущение, когда в таких далёких местах ты встречаешь людей не из России, и вы говорите на одном языке и культурно близки. «Русский мир» для множества людей и для меня — это язык и культура, поэты и писатели, композиторы и художники; его стоит брать в кавычки, потому что многие из них не были русскими, и почти никто чистокровным. Такой «русский мир» невозможно навязать силой, так его можно только дискредитировать и обагрить кровью.
И понятно, что то, что несёт российское государство сегодня — страшно. Кадры разгромленной Украины показывают и по российскому телевидению, не говоря уже о более свободных европейских СМИ. Угрозы ядерной войной вызывают отторжение любого мыслящего человека. Но я не вижу «фобии» по отношению к отдельным россиянам и надеюсь, что она не успеет появиться и для неё не будет причин.
В первый же день в Таллинне мы гуляли с эстонцем (для которого русский язык родной); он говорил, что любит свою страну, но категорически против некоторых действий своего правительства (мы говорили об отношениях с Россией и русскоязычными гражданами); он служил в армии и в случае необходимости будет защищать свою страну в составе НАТО. Когда я писал начало этого поста, то у меня даже возникла мысль, что некоторые одиозные антироссийские действия могут финансироваться из России; мы слышали, как наше государство на наши деньги коррумпирует многих зарубежных политиков, а отделение россиян от остального мира, запугивание их остальным человечеством (кроме Эритреи) — конечно, толкает их в объятия правящего режима.
Мы, безусловно, ответственны за происходящее как граждане России. Это всё делается от нашего имени, даже если мы делали всё возможное против этого. В то же время нас вряд ли можно назвать виновными, потому что по сути всё делает власть и президент, которые давно не представляют демократический выбор общества. Про вину и ответственность писали большие тексты, но для меня лично ответственность важнее потому, что предполагает конкретные действия, а вина — это в первую очередь эмоция, и не слишком полезная.
В России в этом году довольно много времени, как и неизбежных эмоций, мне приходилось тратить на чтение новостей; у меня было примерное понимание куда всё катится, и следить за хорошими источниками было важно. Здесь в Германии я не чувствую, что ко мне в любой момент могут прийти из-за поста вконтакте или посадить на семь лет за слова, как Алексея Горинова. Примерно через месяц здесь я почувствовал, что начал больше улыбаться, и что мне стало лучше, как будто какие-то внутренние процессы и не формулируемые мысли отключились, у меня появилось больше сил и времени. Мой товарищ из Литвы (сразу могу назвать минимум пять эмигрантов этого года только там) написал, что немного поправился и, видимо, нигде не встречал такой русофобии как в России.
Я встретил и другую форму русофобии, когда товарищ написал, что российское общество больно и находиться в России опасно. Я согласен, что для активистов или молодых людей, которых могут призвать в армию, это действительно опасно, но для большинства людей это не так (я не касаюсь экономической стороны). Российское общество находится сейчас в очень тяжёлой ситуации, но в нём были и есть множество хороших людей. Пропаганда действительно отравляет коллективный разум, но даже с ней в России я не видел отъявленных сторонников войны, а люди с z-атрибутикой - в абсолютном меньшинстве. Не стоит полагаться в этом вопросе на СМИ, потому что они формируют очень выборочную картину, а не показывают норму.
Я думаю, что такое отношение к российскому обществу можно также сформировать, если демонизировать российскую власть. Чем большее отвращение вызывают её действия, тем больший диссонанс вызывает всё остальное связанное с Россией, и тем проще представлять себе общество плохим и недостойным. Сильные эмоции имеют слишком большую власть над людьми, и мозг будет автоматически подбирать факты и мысли так, чтобы они соответствовали эмоциям. Действия государства действительно вызывают у меня отвращение и глубокое сожаление (когда я думаю, какой вред они приносят будущей России), но нашей власти я не желаю ни адских мук, ни смерти, а только скорейшего справедливого суда.
Знакомый театральный режиссёр прислал из Восточной Европы фотографию афиши с мужчиной в гриме; для меня это был драматический грим, но моим знакомым артистам по каким-то причинам казалось, что накрашенный мужчина был нетрадиционной ориентации, и они глубоко осуждали демонстрацию этого. Периодически мы слышим об «отмене русской культуры»; на днях я прочитал, что в Сибири отменили спектакль, в котором принцессу играл усатый мужчина (режиссёр напомнила о греческом театре); почему-то мне кажется, что если посчитать число запрещённых и не выпущенных фильмов, концертов и спектаклей российских артистов, то в России их окажется несравненно больше. Но здесь я хотел написать о другом: если россияне будут терпимее относиться к тем, кто на них не похож, кто не вполне здоров или находится в тяжёлой жизненной ситуации, то жить станет лучше в самой России. Помимо «русофобии» есть множество других фобий, и для их жертв они ничем не лучше (и я считаю, что практически любой человек может быть в том или ином меньшинстве и дискриминируем).
Я очень давно хотел написать на эту тему; в России она казалась для меня важной, но здесь я её практически не чувствую, и скоро мог бы просто забыть. Так же здесь никто не обсуждает, как мы будем зимовать без российского газа (правда, у нас до сих пор тепло, а в прибалтийских странах цены на отопление действительно сильно выросли). Не буду открывать здесь новую тему, но это к тому, что слухи с российских экранов… несколько преувеличены.
